Рабочая Партия России

Пролетарии всех стран, соединяйтесь.


Владимир Бушин ПИСЬМА ЗА МОНАСТЫРСКУЮ СТЕНУ Письмо третье

Архимандриту Тихону (Г.А.Шевкунову)
                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            
Письмо третье
     
    Я собирался ещё в самом начале заметить кое-что о языке Вашей книги «Несвятые святые», Георгий Александрович, да всё забывал. Так вот, чтобы опять не забыть...
  Первое, что бросается в глаза, язык книги перенасыщен  совершенно необязательной иностранщиной. Зачем, например, говорить «феноменальная память», когда можно сказать «прекрасная», «редкая», «отменная»... Далеко не всегда обязательны, особенно в святых устах, и такие слова, как «ассоциируется» и т.п.  Иногда Вы употребляете слова просто неверно. Так, «официоз» это печатный орган, который, не являясь официальным, правительственным,   тем не менее в существенной мере выражает  позицию власти. Это подобно тому как ариозо отчасти ария, но не ария. А Вы все официальное называете официозом. Или: автор книги «выразил ей благодарность публично на обороте титульного листа книги». Какая же   публичность в личной дарственной надписи?
  «Архимандрит Гавриил вёл себя с власть предержащими не вызывающе». Эту несуразность – власть предержащие - особенно странно видеть в книге священнослужителя, ибо тут исковерканная цитата из Послания апостола Павла к римлянам «Всяк душа властем предержащим да повинуется. Несть бо власть аще не от Бога» (13,1-5). Ведь это так часто поминается! Предержащая власть – высшая, главная. Короче говоря, за языком надо следить, а не просто «за словом ставить слово». Это – вкратце.
   Любопытен Ваш рассказ о том, Георгий Александрович, как Вы ездили домой к своему институтскому преподавателю Е.А.Григорьеву. Это было в тот день, когда Вы, уже взрослый человек, крестились. Странно, что Вашей крёстной матерью стала совершенно незнакомая случайная женщина – уборщица в этой церкви, которую Вы даже по имени не назвали. Выбор крёстных родителей дело серьёзное. Меня крестили не на последнем курсе института, как Вас, а, как это водится, в младенчестве, и моей крестной матерью стала   родная тётя, которую выбрал мой дед, – Антонина Васильевна Карпова. А Вы, должно быть, даже имени   своей крёстной матери не знаете.
   Однако Ваша безымянная крёстная оказалась вроде бы пророчицей или ведуньей. Она объявила, что несколько дней после крещения Ваши молитвы будут «очень действенны» и дала указание, что Вам делать. И вот Вы по её воле поехали к Григорьеву. Жил он, пишете, у метро «Беляево», на окраине Москвы в однокомнатной квартире. «Я не знал, дома ли он (телефоны в те годы были не у всех».
   Не перебор ли  тут? И окраина, и одна комната, и даже нет телефона... В 80-х годах телефон уже давно не был проблемой, труднее было сыскать человека или семью, у которых его нет. А ведь Григорьев – известный сценарист, лауреат премии им. братьев Васильевых, преподаватель ВГИКа. Как он оказался в таком положении?  Но раньше он жил на Малой Дмитровке (ул.Чехова, 8) – в центре Москвы, и телефон, разумеется, имел:  К-9-81-59. Но – не в этом дело.
    Приехали Вы в Беляево, а Григорьева дома нет. И вот Вы страстно взмолились: – Иисус Христос, Бог, в веру Которого я сегодня крестился! Больше всего на свете я сейчас хочу увидеть Евгения Александровича Григорьева, моего учителя. Я понимаю, что не должен по мелочам беспокоить Тебя. Но, если можно, сделай это для меня сегодня». И что же? Нет предела милосердию Божьему. Видимо, Он подумал: «Это – можно. Жалко что ли. Можно». И Евгений Александрович тут же явился. Замечательно!
   Но, как Вы знаете, 6 августа 2000 года Ваш учитель почил в Бозе. И неужели за минувшие тринадцать лет Вы ни разу не вознесли молитву о его воскрешении? Вот это было бы не  «по мелочам».
   Но у Вас почему-то и дальше преобладают молитвы, просьбы к Богу, похожие на обращение в Бюро добрых услуг, которые в Советское время выполняли для населения много хороших дел: чинили примусы, подшивали валенки, ремонтировали санузлы... Вот пропала у Вас дорогая книга. И что же? Оказывается, есть специальная молитва о пропавшей вещи – 50-й псалом царя Давида. Вы его прочитали, подкрепили Символом веры – и книга тут же нашлась. Отлично! Другой раз зимой Вы ехали куда-то с приятелем на машине и угодили в придорожный сугроб, да так, что не могли выбраться. Пропадай моя телега – все четыре колеса. И Вы опять... Неужели и на этот случай есть надлежащая молитва? Выходит. Вы взмолились: «Господи, помоги нам!.. Сделай что-нибудь! А то мы здесь замерзнем и погибнем!..» На этот раз не потребовался и Символ веры.  Господь тотчас прислал вам своих «ангелов в образе четырёх пьяных офицеров», возвращавшихся с какой-то пьянки. Оказывается, Всевышний не пренебрегает для благой цели и пьянчугами. Очень демократично. Это для меня тоже новость.
   Вы давно читали «Войну и мир»? Помните, как там в сцене охоты молился Николай Ростов? «Несколько раз он обращался к Богу с мольбой о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что тебе стоит,– говорил он Богу,–сделай это для меня! Знаю, что ты велик и что грех тебя просить об этом, но ради Бога, сделай, чтобы на меня вылез матёрый…». Ну, совершенно как Вы! И что же? Волк выбежал на него! Внял Господь молитве ротмистра Павлоградского полка.  
 Так же поступают и Ваши персонажи, причем порой они обращаются не к самому Богу, а к святым да ещё в довольно бесцеремонной форме. Так, у некой Фроси убежала тёлка, видно, хотела перебраться на другой берег реки к стаду. И Фрося воскликнула, имея в виду преподобного Серафима: «Батюшка Серафим! Ты что, уснул? Не видишь, что ли? Тёлка-то убежала!» И какой эффект? «Тёлка сразу стала. Как вкопанная. Повернулась и побрела обратно». Значит, услышала тёлка голос преподобного и поняла его волю. Очень отрадно. Тёлка не иголка.  А вот молитва о пропавшей кошке есть?
 Замечательна  история и  с машиной жены Александра Крутова, главного редактора для меня, русского, не очень съедобного журнала «Русский дом». Вы освятили её машину, а на другой день, несмотря на это, её украли. Но автолюбительница тотчас вспомнила «особую антиугонную молитву» и – через день машину благополучно нашли. Да святится имя Твоё!
  Но должен заметить, что у меня иногда случается так: о ком-то подумаю, кого-то вспомню и вдруг – безо всякой молитвы!–этот человек или звонит, или письмо от него получаю, а то и является собственной персоной. А вот   прошлой осенью я потерял ручные часы, дорогой мне подарок  газеты «Патриот». Уж так я убивался!.. Но в мае, убираясь в моём кабинете к Первому мая и Дню Победы, жена, знавшая о пропаже, нашла их. И часики тикали. И всё это безо всяких молитв. Видно, моя Татьяна и впрямь святая, как я всегда считал.
   Но, веря в могущества Вашего способа борьбы с разного рода нестроениями, позволю себе высказать два пожелания. Во-первых, хорошо бы Вам, Георгий Александрович, в следующем издании книги, которое не заставит себя ждать, привести тексты всех этих молитв – о пропавших книгах, машинах, собаках, коровах, ослах... Ведь во всех рассказанных Вами случаях и обращения, и молитвы, и, так сказать, адресаты были разные. Во-вторых, как я уже сказал, все  обращения к высшим силам, о коих Вы поведали, похожи на заявку в Бюро добрых услуг по не столь уж значительным частным эпизодам вроде перегоревшего утюга. И это для кого-то может показаться просто ширпотребовской профанацией веры. Ведь и без того, как пишет в «Литгазете» израильский публицист Авигдор Эскин, «в России процент воцерковленных людей сегодня достигает трех процентов» (3.7.13). Так почему бы Вам не обратиться к Богу по вопросам гораздо более существенным, важным не только для библиофилов или автолюбителей, а для всего народа. Вот, допустим, сейчас, как и в прошлые годы демократической эры, на востоке страны – в Приморье, Якутии, на Урале – одновременно бушуют две стихии: лесные пожары и наводнения. От наводнения пострадали более 100 тысяч человек. Им просто жить негде! Самый подходящий момент воззвать: «О Всемогущий, перемести проливные дожди туда, где пламень адский! Ну, что Тебе стоит...» Или вот президент Путин уже не один год сулит нам 25 миллионов рабочих мест. И тут было бы уместно взмолиться: «Господи милосердный! Они не ведают, что и творят и говорят. Не какие-то непонятные «места» надо создавать. Ведь полицейские, торговцы, певички, фокусники это тоже «места». А надо строить заводы, промышленные предприятия, комбинаты – там и будут реальные, конкретные рабочие места. Просвети их, Господи! Пусть для начала построит нам хоть свечной заводик на тридцать рабочих мест».
   Можно вспомнить ещё и о том, что власть   наша долго сотрясала атмосферу кликами о модернизации. Кричала, кричала и вдруг замолчала. Теперь, вспомнив о великой советской индустриализации 20-30-х годов, они голосят о «новой индустриализации», путинской. И тут впору взмолиться: «Господи, пожалей ты нас, православных. Убери Ты этих трепачей к чертовой матери. Дай вздохнуть полной грудью народу нашему!»
     Перед читателем Вашей книги проходит длинный ряд священнослужителей, которых Вы, естественно, стараетесь представить в самом благоприятном свете. Так, пишете, что иные из них были на фронте, защищали родину. Очень достойно! Но когда  я читаю, что в одном монастыре «больше половины монахов были орденоносцами и ветеранами войны, а другая немалая часть прошла сталинские лагеря, а третьи испытали и то и другое» да ещё они при оружии, то тут можно только или  посмеяться, как когда-то на концерте Райкина, или ощутить себя на очередном выступлении по телевидению Сванидзе, именующего себя историком.
    А Вы уверяете к тому же, что Ваши собратья не просто были на фронте, а  «прошли всю войну»: и отец Нафанаил – всю, и о. Досифей – всю, и о. Алипий – всю... Но надо бы Вам знать, что ведь не так уж много  воинов Красной Армии всю-то прошли. Об о. Алипии даже сказано, что он «четыре года воевал». Вы ставите в неловкое положение своих персонажей. Ведь четырех-то лет война всё-таки не длилась. Тем более это попахивает липой, что, оказывается, «он прошел путь от Москвы до Берлина». Если от Москвы, то значит, первые самые страшные полгода войны он не видел, ибо «путь от Москвы» начался в декабре 1941 года. Вот так и Ваш  Солженицын голосил: «Четыре года моей войны!» А когда его уличили во вранье, признался: с мая 1943 года. Да ещё от двух последних месяцев улизнул, обдуманно посадив себя в Бутырки с помощью антисоветских писем, что рассылал по разным адресам. Странно и то, что за его «четыре года» Алимпий даже ефрейтора не получил, не говорю уж о сержанте, а так и остался рядовым. Вон Солженицын-то меньше, чем за два года от лейтенанта до капитана допёр.
   Темы войны Вам лучше бы не касаться.  Вы сами-то в каких войсках служили? Вот что Вы рассказываете, например, услышав это из третьих уст: будто одни солдаты, сражаясь с врагом, снимали гимнастёрки, а другие «брали с собой на спину мешки с сухарями». Ни того, ни другого быть не могло. Дикая чушь! Зачем снимать гимнастёрки, тем более, что бои-то шли круглый год и даже в самые лютые морозы? Конечно, случалось, как писал поэт,
                          На наших глазах умирали товарищи,
                          По-русски рубаху рванув на груди...
Но у Вас не об этом.
 А как идти в бой с нагруженным мешком за плечами - это кто ж Вам впарил? И откуда мешки сухарей? Нам давали   на день два-три сухаря, и мы их съедали, на другой день – то же самое.       
   Или вот ещё рассказец о войне: «Однажды в сорок первом ночью на передовой Илья Данилович, будущий о. Рафаил, так оголодал, что не выдержал и пошел на запах тушенки к вражеским окопам» На запах! Как собака. И в какой же близости были окопы, чтобы учуять запах – поди, метров десять, что ли? Так не бывало. «Немцы стрелять не стали, решили подождать, пока этот русский ввалится к ним в окоп». Как они могли просто ждать? Ведь естественней всего было подумать, что русский идёт с гранатами. Немало случаев было, когда наши солдаты поступали именно так – подрывали врага и сами гибли. Об этом писал в дневнике даже известный немецкий генерал   Гальдер.  «А когда немцы разобрались, –пишете Вы,– зачем  явился русский, дали ему каши с тушенкой». Я не знаю, чем кормили немецких солдат, но нас – как раз тушенкой, которую поставляли американцы по ленд-лизу. «Илья не только сам наелся, но и набил(!) кашей каску для голодных товарищей». Какая трогательная Рождественская сказочка! Так бы и написали: «Случилось это в ночь под Рождество». А Вы, Георгий Александрович, хоть одну правдивую книжечку о войне прочитали, например, «Судьба человека»? Хоть один хороший фильм о ней, например, «Горячий снег», видели? Хоть кто-нибудь из родственников Ваших, отец или дед, был на войне? Наконец, взрослый же Вы человек, должны сами понимать. Ведь тут что ни слово, то хоть стой, хоть падай. Подумать только! Эти живодеры явились к нам по трупам, чтобы наших солдат кашей кормить! Когда ж им заниматься мародёрством, виселицами, расстрелами, Хатынью, Бабьим Яром. Запомните, это мы кормили их детей, когда пришли в Германию, мы, а они  – только пулями, снарядами да бомбами.
   Даже поверить в то, что Ваш Илья был так голоден, трудно. В сорок первом году немцы почти непрерывно наступали, мы отступали. Какие окопы в десяти метрах? И поэт был прав:
                                    Есть войны закон не новый:
                                    В отступленье – ешь ты вдоволь,
                                    В обороне – так и сяк,
                                    В наступленье – натощак.
Так что, скорее немцы из-за отставших кухонь были натощак, чем наши.
   Вам самому-то, возросшему, по собственному признанию, среди «золотой молодёжи», приходилось хоть раз в жизни голодать?  Вы хороший аппетит от голода отличаете?
    Помянутого о.Алипия, наместника Псково-Печерского монастыря, Вы лично не знали, слышали о нем лишь от других, но очень хотите восславить его, так сказать, со всех сторон. Уверяете, например, что он даже  «спас от продажи за границу произведения русских и зарубежных живописцев».  Какие произведения? Каких живописцев? С чего Вы решили, что люди будут верить Вам на слово безо всяких доказательств в таком важном вопросе, как сам Вы верите любому вздору о Советском времени, что услышали краем уха набегу из трапезной в опочивальню. Так вот, после войны никакой продажи произведений живописи за границу не было. А было это от великой нужды в далёкие годы, когда Ваш Алипий под стол пешком ходил. А после войны, наоборот, мы возвращали художественные ценности туда, где они находились раньше. Например, возвратили нами же спасенные   картины знаменитой Дрезденской галереи во главе с божественной «Сикстинской мадонной». Полюбовались ею недели две в Музее изящных искусств им. Пушкина и вернули в ГДР. А немцы до сих пор не могут найти нашу «Янтарную комнату», что сперли из-под Ленинграда.
  С восторгом и умилением рассказываете ещё о том, как Алипий в монастыре  с балкона  своей квартиры на втором этажа  «общался с народом» –вел душеспасительные беседы, взирая сверху вниз на стоящих под балконом людей, среди которых были и калеки, убогие,  и старики, и женщины, и дети... И это, по Вашим словам, длилось часами. Вы можете себе представить, чтобы Христос вот так-то, с балкончика?..
   Один эпизод такого «общения» вызвал у Вас особый восторг. Опять же, как всегда, с чужих слов Вы рассказываете, что однажды... Дату, время хотя бы приблизительно Вы, как правило, не указываете, что, естественно, часто делает просто невозможным для читателя сориентироваться. Так вот, однажды Псковскую область посетила «сановная и очень влиятельная дама – министр культуры Фурцева со свитой столичных и областных чиновников. От этой дамы в те годы трепетали многие и не только деятели культуры». Если многие, то назвали бы хоть парочку трепетантов, допустим, из академиков или генералов. Не можете. Не знаете. Потому что взяли этих трепетантов с колокольни. А я Вам кое-что расскажу.
   Екатерина Алексеевна Фурцева – человек из глубины народа. Она родилась в 1910 году в Вышнем Волочке. Отец погиб на Германской войне, мать лет в двадцать пять осталась вдовой с малыми детьми, была она неграмотной и   всю жизнь работала ткачихой, звали её Матрёна. Вашу-то матушку, Георгий Александрович, как величают – не Жозефина?  Трудовую жизнь будущий министр начала тоже ткачихой. Вы знаете, что это за профессия? Потом её выдвинули на комсомольскую работу.  Пришлось поработать в Курской области, в Саратове, в Крыму... Перед войной она окончила Московский институт тонкой химической технологии, стала инженером-химиком. Очень не просто складывалась у нее личная жизнь. Первый муж во время войны написал ей с фронта, что у него другая семья, и она осталась одна с малой дочерью на руках. Потом дважды в неё влюблялись семейные мужчины...
   Но как бы то ни было, в 1948 году Фурцева окончила Высшую партийную школу при ЦК и вскоре  стала вторым, а потом и первым секретарём Московского комитета партии. Даже автор не слишком доброжелательной статьи о ней в интернете отмечает: «Сферой её деятельности стали идеология, культура и наука. При ней началось строительство театра Моссовета, театра оперетты, реконструкция театра Маяковского, появились новые кинотеатры... Е.А.Фурцева поддержала предложение академиков А.Н.Бакулева и Б.В.Петровского о строительстве крупных медицинский центров». Вы-то в своей жизни что поддержали, Георгий Александрович? Сретенский монастырь? Очень хорошо!
   Дальше: «Под её контролем началась разработка плана строительства клиники на 2500 коек для 2-го Медицинского института и клинического городка для Академии медицинских наук. Памятник Юрию Долгорукову, стадион в Лужниках, новый цирк, Музыкальный детский театр Наталии Сац, хореографическое училище при Большом театре, картинная галерея на Крымском валу, Библиотека иностранной литературы, хранилище библиотеки им. Ленина – все это было сделано благодаря ей». Такова   одна сторона её жизни и работы.
   А вот другая. Когда в 1958 году в связи с Нобелевской премией на Пастернака обрушился радио-газетный шквал и на Западе и у нас, многоопытный старец  Корней Чуковский сразу  решил: «Спасение одно - поехать вместе с ним завтра спозаранку к Фурцевой, заявить ей, что его самого возмущает та свистопляска, которая поднята  вокруг его имени, что роман «Живаго» попал за границу помимо его воли – и вообще не держаться в стороне от ЦК, а показать, что он нисколько не солидарен с бандитами...И пусть он расскажет ей всё –спокойно, искренне. Пусть скажет, что возмущён такими статейками, как те, которые печатают о нём антисоветские люди...Пусть скажет, что он стал жертвой аферистов, издавших его роман против его воли, как он говорит».
  А старик был человеком хорошо осведомленным, и вот у него такое убеждение: Екатерина Алексеевна может помочь! Хотя тогда она была ещё не министром культуры, а первым секретарём МГК и секретарём ЦК. Мало того, Чуковский всё это сказал в Переделкино Пастернаку в присутствии А.Н.Погодиной, жены драматурга Погодина, сына Пастернака  – Леонида и фотографа А.В.Морозова. И потом, 27 октября, в дневнике записал: «Они меня поддержали». Значит, вовсе не один Чуковский так думал о Фурцевой.  Пастернак не захотел ехать, но написал ей письмо, однако оно получилось таким не дипломатичным, что, по мнению Чуковского, могло только помешать. Неизвестно, было ли оно передано.
   Только в одном ошибался всезнающий старец: никаких аферистов не было, Пастернак сознательно передал рукопись романа итальянскому издателю, и напечатан он был вовсе не против воли автора. Но тогда знать это Чуковский  не мог.
    А вот конкретный факты, помогающие понять, на чём основывалось такое мнение в художественной среде о Фурцевой. Известный кинорежиссер Народный артист России Геннадий Полока свой первый фильм «Чайки над барханами» в 1959 году снимал в Туркмении. Фильм почему-то очень не понравился руководителям республики и они добились его запрета. Молодой никому неведомый режиссер обратился с жалобой к Фурцевой, которая только что стала министром. Она собрала художественный совет, который фильм одобрил. Однако туркмены не успокоились, они сфабриковали дело о растрате режиссером большой суммы. Это грозило ему 15-ю годами. Тогда Фурцева со знаменитым режиссером Иваном Александровичем Пырьевым написали письмо Генеральному прокурору СССР Р.А.Руденко. В итоге дело было прекращено за отсутствием состава преступления (ЛГ.10.7.13).
    Можно вспомнить и о том, что в своё время была запрещена пьеса Леонида Леонова «Метель». И не как-нибудь, не каким-то горкомом или реперткомом, а постановлением Политбюро ЦК, притом с самыми жёсткими и тяжелыми формулировками. Но Е.А. Фурцева вскоре после того, как стала министром, подала в ЦК записку с просьбой разрешить постановку пьесы. И Президиум ЦК разрешил.
   Так чего же стоят, Георгий Александрович, Ваши слова о массовом трепетании перед Фурцевой. Она, возможно, не была таким уж тонким знатоком искусства, но что такое хорошо и что такое плохо понимала, сообразить, чего стоит «Черный квадрат» Малевича и чего «Христос в пустыне» Крамского, могла и была честным, отзывчивым, а когда надо, решительным человеком. По разным надобностям жизни  Фурцева помогала Святославу Рихтеру, Льву Кербелю, Майе Плисецкой, Юрию Любимову. Ещё и театр на Таганке был построен по её настоянию.
    Многие деятели культуры и искусства отзывались о ней очень тепло и благодарно. Директор театра «Ла Скала» Антонио Гирингелли был просто влюблён в неё, что помогало  нашим певцам проходить стажировку на  сцене этого во всем мире знаменитого театра. Фурцева однажды получила письмо от Людмилы Лонго, референта Гирингелли: «Уважаемая Екатерина Алексеевна! Доктор Гирингелли собрал Ваши фотографии и поручил различным художникам написать по ним Ваш портрет. Один из них ему, наконец, понравился, ему кажется, что-то получилось. Он хотел бы поднести портрет Вам по случаю приезда «Ла Скала» в Москву и память о многолетнем сотрудничестве, о дружеских отношениях, и о той симпатии, любви, что он всегда к Вам испытывал. Он очень боится, как бы Вы не рассердились на него за такую смелость, и потому поручил мне выяснить Ваше отношение».
   А Михаил Шолохов с трибуны съезда партии сказал так: «Давно мы, писатели, мечтали о таком министре культуры. Всем взяла дорогая Екатерина Алексеевна: и дело своё отлично поставила, потому что знает его и любит, и душевна, обаятельна».
  По данным интернета, предпринимателю Арманду Хаммеру, хорошо известному в нашей стране с первых лет революции, когда он отменно поживился за счёт России, Екатерина Алексеевна всучила этот самый «Черный квадрат» в обмен на  картину Гойи. Одно это характеризует её как ценителя искусства и мудрого руководителя. Словом, не зря она получила четыре ордена Ленина. А недавний министр культуры Швыдкой обратно выкупил сей «Квадрат» за десять миллионов долларов. Более выразительной характеристики этому путинскому прохиндею представить трудно.
  Екатерина Алексеевна умерла 24 октября 1974 года. На её похоронах Майя Плисецкая сказала: «Такого министра  у нас больше не будет...». После её смерти был создан Фонд русской культуры им. Фурцевой. На доме, где она жила, в 2004 году установлена мемориальная доска.
  Вы оказались тут в одной компании с артисткой Татьяной Пилецкой. Она хоть и много снималась в кино, однако в Советское время подняться выше первой ступеньки – звания заслуженной артистки РСФСР, полученном в 1977 году к юбилею – не смогла. Но в нынешнее время, в 1999 году, когда звание народного артиста России дают даже таким, как телевизионный затейник Якубовичу («Поле чудес»), это звание получила и она. Недавно в правительственной «Российской газете» артистка поведала, что фильм, повествовавший о любви далеко не молодого композитора к юной девушке, после которого Пилецкая обрела известность, первоначально назывался «Знакомые судьбы». Но, говорит, «министр культуры Фурцева возмутилась: «Что значит знакомые? У нас, что, все девушки такие? Нет, пусть уж лучше будет «Разные судьбы». Ей никто возражать не  смел» (РГ.18.7.13).
   Ну, во-первых, подумаешь, какой деспотизм, какая тирания – министр захотела другое заглавие. Но мадам помнит сей акт деспотизма  всю жизнь. А, во-вторых,   фильм этот – 1956 года,  Фурцева тогда не была министром. В чём же дело? Да просто Пилецкая принадлежит к той, родственной и Вам, среде, в которой считается обязательным хаять все Советское, в том числе и всех министров.  
    Фурцева, пишете Вы, увидела  о.Алипия, который даже не спустился со своей высоты встретить женщину-министра, стоящим на балконе и беседующим с толпой внизу. И она будто бы орала ему снизу вверх: «Как вы, образованный человек, могли оказаться здесь среди мракобесов?»  Ну, на кого Вы рассчитываете, измысливая такую туфту?.. И Алипий будто бы ответил так: «Мне под Берлином <...> оторвало (Здесь он высказался до чрезвычайности грубо). Так что ничего не оставалось, как уйти в монастырь». Ну, не надо быть филологом, чтобы понять, что отчубучил и со своей  высоты обрушил святой отец на голову женщины и толпы верующих.
   Вы величаете его великим наместником... Неужели, Георгий Александрович, не понимаете, что в этом эпизоде Вы  намалевали образ не великого служителя Богу, а  просто хама, богомерзкого матерщинника. Надеюсь, что на самом деле он таким не был. И всё это Ваша выдумка, нет здесь ни слова правды, Фурцевой  и делать-то было нечего в этом монастыре, и не могла она так держаться и так говорить, как Вы изобразили. А Вы от лица Алипия, ни на чем не основываясь, приписываете ей ещё и «патологическую ненависть в церкви». Но на самом деле этот эпизод и есть истинный образец Вашей личной  патологической ненависти к человеку только за то, что он советский человек. А если настаиваете, что рассказ Ваш – правда, то опять же о каком притеснении церкви так много Вы  говорите, коли ваши иерархи могли подобным образом разговаривать с министрами? И кто же Вам поверит, что «через час (после его хамства)  Алипия вызвали в Москву», где он держался так же нагло. Его надо было не в Москву вызывать, а посадить на 15 суток, как пьяного забулдыгу, а потом лишить сана за то, что опозорил его.
   Да, Ваша безмерная враждебность ко всему советскому имеет поистине клинический характер. Вот кто-то из Ваших собратьев купил «запорожца» черного цвета. Вполне возможно, какой достался, такой и взял, не придавая значения цвету. Но нет, Вы навязываете ему свое политически-клиническое толкование: «Он выбрал чёрный цвет, потому что не может ездить на машине коммунистического флага». Трудно сказать, чего тут больше – невежества или тупости: будто машины только двух цветов – черного и красного, и надо выбрать или - или. А ведь черных «запорожцев» и не было. Не замечали? И на фотографии, что Вы поместили, он вовсе не черный. С другой стороны, ненавистные Вам коммунистические лидеры ездили как раз на машинах официального черного цвета: «Победы», «ЗИМы», «ЗИСы»... Так что вместо отторжения своего героя от «коммунистической заразы», Вы его в известном смысле приобщили к ней.
 А красный – это любимый цвет русского народа. И большевики закономерно переняли его. Это цвет нашей победы, именно под красными знаменами мы всегда били врагов, и армия, спасшая родину, именовалась Красной, под красным знаменем воевали и упоминаемые и оболганные Вами священники, коммунистическое красное знамя водрузили мы и над рейхстагом. И ордена у нас были – Красного Знамени, Красной Звезды. Не слышали? Если ваши монахи сплошь орденоносцы, как пишете, то наверняка у кого-то из них есть эти ордена. Попросите показать, если кто-то из них еще  жив.
    Вы хоть иконы-то русские видели? Вроде должны бы. А если нет, заходите, я Вам покажу альбом. Вот «Борис и Глеб» (ХII век). Какого цвета их одежда? Красного. Даже подкладка и шапки – красные. А ведь оба в ВКП(б) не состояли, партвзносы не платили.
   А у Андрея Рублёва? Вот икона из иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля «Рождество Христово» (1405 г.), вот икона «Воскрешение Лазаря» (1405 г.) оттуда же, вот икона «Вход в Иерусалим» (1405 г.) тоже оттуда… Какое буйство красного цвета на всех этих иконах!
   А «Успение Богоматери» (ХV век)? Лежит Она на красном.
   Сейчас много говорят об иконе «Всецарица» (ХVII век). В «Российской газете» №192 за 29 августа  этого года помещена её цветная  репродукция. Вся одежда Богоматери буквально с головы до ног – красная! Даже подстилка под красными сапожками – красная! А замечательный художник Филипп  Малявин – какое у него буйство красного цвета в картинах о русском народе!   Сходите, батюшка, в Третьяковку, может, русские иконы да малявинский «Вихрь» выпрямит Вас, как у Глеба Успенского выпрямила известного Тяпушкина встреча с Венерой Милосской в Лувре.  
   Слово «красный» спокон веку означало у нас  красивый, замечательный, лучший – красное солнышко, красный хлеб (пшеничный), красна девица, красный молодец, красный угол в избе, красный день свадьбы, красное словцо, на миру и смерть красна... И Владимир Красное Солнышко был не секретарём обкома. И главная площадь столицы названа Красной не Гавриилом Поповым, Вашим единомышленником, Георгий Александрович.
    Да, тут и невежество, и слепота, а главное, чтобы ненавидеть красный цвет, надо за душой  не иметь ничего русского, всё потерять и разбазарить. Вы ненавидите цвет нашего Знамени Победы. И черт с Вами. Но у Вас не хватает ни знаний, ни соображения понять, что в русском мире, кроме этого святого Знамени, столько красного! И ничто так ясно не говорит о Вашей полной непричастности, бесконечной чуждости русскому народу, как эта тупая ненависть.
         
   Такое охаивание всего советского священнослужителем меня изумило. Вы доходите до того, что ставите в один ряд Гитлера и Владимира Ильича Ленина вместе со всеми руководителями «нашего атеистического государства, революционеров-разрушителей», как людей «с которыми ассоциируется самое зловещее и отталкивающее в судьбе  России и мировой истории», тем паче, что, мол, что «все они были атеистами». Названные Вами имена не просто имена, а символы двух идеологий, двух стран, и, следовательно, родину нашу Вы уподобляет фашистской Германии. То есть работаете Вы заодно с такими врагами России, как Гозман и Сванидзе у нас, и Бжезинский на Западе.
    Однако, позвольте, святой отец, во-первых, почему Вы называете СССР атеистическим государством? Что это значит? Так записано было в конституции? Вам хотелось бы, чтобы оно было религиозным? Но вон недавно даже исконно правоверные турки  закатили такую бучу от моря до моря при попытке навязать им исламское государство, шариатский суд. А вслед за ними – египтяне, алжирцы. И все это обернулось потоками крови.
   В Советской конституции было записано: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещаются. Церковь в СССР отделена от государства и школа – от церкви».
   Да, религия и церковь у нас  вовсе не были запрещены, многие церкви, в том числе, иные из тех, что я называл выше, работали, в 30-40 годы и позже достойные иерархи, как, допустим, патриарх Пимен, избирались депутатами  Верховного Совета, членами Советского  и Всемирного комитетов защиты мира, награждались высоким орденами, как патриарх Алексий, Сталинскими премиями, как архиепископ Лука, участвовали в разного рода Государственных комиссиях, как, например, митрополит Николай, который был членом Комиссии по расследованию фашистских злодеяний, в частности, по Катынской трагедии.
   В Советское время была свобода антирелигиозной пропаганды, но это вовсе не значит, что государство было атеистическим. Ведь что такое представляли собой церковные службы, проповеди, издание религиозной литературы? Такая  же пропаганда. И не ею ли объясняется тот поразительный факт, что в 1901 году в стране, по отчёту обер-прокурора Синода Победоносцева,  было 25282 церковных прихода, а в 1926-м – 28743, т.е. на 3461  приход больше. Ныне никакой свободы антирелигиозной пропаганды нет, «игра идёт в одни ворота», но и это пока не означает, что путинское государство – религиозное. Хотя святые отцы заимели свою кафедру даже в Московском инженерно-техническом институте (МИФИ), что вызвало решительный протест 42 академиков и множества  членкоров Академии Наук (Советская Россия. 11 июня 2013).
 Советская власть в трудную, в очень опасную  для себя пору разрешила провести в Кремле Поместный собор и избрать патриарха, чего за двести с лишним лет  после петровского запрета в 1703 году и не пытался  разрешить ни  один царь, ни одна царица, а их было после Петра  числом 13. Не сделало это и Временное правительство.     
    Среди 569 делегатов собора были и миряне такого рода: 11 князей и графов, 10 генералов, 132 царских чиновника, 22 помещика, 41 представитель буржуазии... Будет ли нескромным   преувеличением сказать, что большинство сих мирян всей душой желали и даже готовы были помочь новой власти провалиться в тартарары? Но вот, пожалуйста, заседают в Кремле в первый же месяц революции.
   Во-вторых, как можно говорить о руководителях СССР как о «революционерах-разрушителях», если вот уже 25 лет разной масти и масштаба абрамовичи и потанины, вексельберги и чубайсы, разворовывают всё, созданное под руководством этих «разрушителей», и никак не могут разворовать.
   В-третьих, у Вас с именем атеиста Ленина «ассоциируется всё самое зловещее и отталкивающее», как и с именем атеиста Гитлера. Да, Ленин был атеистом, но это не помешало ему, например,   написать 27 января 1921 года такое письмо народному комиссару юстиции по поводу жалобы прихожан одной из церквей Петрограда:
  «Тов. Красиков! Эту просьбу передал мне А.М.Горький. Удобно ли, даже при особых условиях, превращать церковь в клуб? Есть ли налицо какие-либо особые условия? Не лучше ли отменить и вернуть церковь? Разберитесь, пожалуйста, и разузнайте повнимательнее, а мне пришлите краткое сообщение об итоге.
                                                                                                                        Ленин».
Вероятно, Вас удивят и такие его слова: «Если священник идёт к нам для совместной политической работы и выполняет её добросовестно, не выступая против программы партии, то мы может принять его в ряды с.-д., ибо противоречие духа и основ нашей программы могло бы остаться только его касающимся, личным его противоречием, а экзаменовать членов партии насчёт противоречия между их взглядами и программой партии политическая организация не может».

  Таков атеист Ленин. И очень многих всемирно известных людей его атеизм ничуть не смущал, они глубоко уважали Владимира Ильича, восхищались им как политиком и личностью. Приведу несколько примеров, среди них – и люди, приезжавшие в Россию не раз, лично встречавшиеся с Лениным или Сталиным, беседовавшие с ними.
Герберт Уэллс: «Я пришел к Ленину, готовый к столкновению с догматиком. Но он оказался совсем не похож на догматика. Я слышал, будто Ленин любит поучать, однако в нашей беседе ничего подобного не было. Много писали о его смехе, который поначалу как-будто неприятен, но вскоре начинает казаться циничным. Такого смеха я не услышал ни разу... Вера его в своё дело поистине непоколебима. Благодаря ему я понял, что коммунизм, несмотря на Маркса, всё же таит в себе огромные созидательные возможности» (1920 г.). «Ленин был поистине великим человеком. За короткие годы он сумел внушить России неиссякаемый и всё преодолевающий дух созидания, который не оскудел и сегодня» (1934 г.).
Ромен Роллан, Нобелевский лауреат: «Я не разделяю идей Ленина и русского большевизма. Но именно потому, что я слишком индивидуалист и слишком идеалист, чтобы присоединиться к марксистскому КРЕДО и его материалистическому фатализму, я придаю огромное значение великим личностям и горячо восторгаюсь личностью Ленина. Я не знаю более могучей индивидуальности в современной Европе. Его воля так глубоко взбороздила хаотический океан дряблого человечества, что ещё долго след его не исчезнет в волнах, и отныне корабль, наперекор бурям, устремляется на всех парусах к новому миру» (1924).
Шон О’Кейси, Нобелевский лауреат: «Ни одинокая жизнь в Лондоне, ни пустынные просторы Сибири не могли поколебать решимость этого великого человека, вдохновлявшего русских рабочих на то, чтобы ковать свободу из собственного мужества, спаянного единством воли и цели. Так он жил, ожидая своего часа, черпая силы в несокрушимом, невероятном терпении, основатель партии, которой суждено было потрясти и изумить мир, создать жизнь, воодушевляющую трудящихся всех стран».
Махатма Ганди: «Идеал, которому посвятили себя такие титаны духа, как Ленин, не может быть бесплодным. Благородный пример его самоотверженности, который будет прославлен в веках, сделает этот идеал ещё более возвышенным и прекрасным».
Максим Горький: «Я уверен, что террор стоил ему невыносимых, хотя и весьма искусно скрытых страданий. Как никто он умел молчать о тайных бурях в своей душе... Нередко меня очень удивляла готовность Ленина помочь людям, которых он считал своими врагами. А чтобы скрыть стыдливую радость спасения человека, он прикрывал радость иронией... Его частная жизнь была такова, что в религиозное время из него сотворили бы святого».
Альберт Эйнштейн, Нобелевский лауреат: «Я уважаю в Ленине человека, который всю свою силу с полным самопожертвованием своей личности использовал для осуществления социальной справедливости. Его метод кажется мне нецелесообразным, но одно несомненно: люди, подобные ему, являются хранителями и обновителями совести человечества».
Бертран Рассел, лорд, Нобелевский лауреат: «Смерть Ленина лишила мир единственного великого человека, которого породила война. Государственные деятели масштаба Ленина появляются в мире не чаще, чем раз в столетие, и вряд ли многие из нас доживут до того, чтобы увидеть равного ему. Можно сказать, что наш век войдёт в историю веком Ленина и Эйнштейна. Ленин казался мировой буржуазии разрушителем, но не разрушение сделало его известным. Разрушать могли бы и другие, но я сомневаюсь, нашелся ли хотя бы один человек, который построил так хорошо заново. У него был стройный творческий ум. Он был философом и творцом».
Арманд Хаммер, крупный американский промышленник, встречавшийся с главой Советского правительства лично: «Ленина называют безжалостным и фанатичным, жестоким и холодным. Я отказываюсь этому верить. Именно благодаря своему неотразимому человеческому обаянию, полному отсутствию претенциозности или эгоизма ему удалось достичь величия, объединить своих соратников».
Не скучно, Георгий Александрович, не утомил я с цитатами? Ну потерпите, это же все классики литературы, Нобелевские лауреаты, известные философы, крупные политики, бизнесмены. Правда, есть люди, которые уверяют, что Ленин, а потом Сталин сунули этим философам, писателям по бутылочке армянского коньяка да по баночке черной икры, вот они и запели. Представьте себе картину: товарищ Сталин суёт сверток в портфель нобелевскому лауреату Ромену Роллану... Не удивлюсь, если в Вашем Страстном монастыре все во главе с настоятелем поверят этому. Но – идем дальше, поднатужтесь.
Карл Каутский, которого Ленин назвал «ренегатом»: «Наши разногласия не должны делать нас слепыми к величию усопшего. Он был колоссальной фигурой, каких мало в мировой истории. Между правителями великих государств нашего времени имеется только один, который хоть сколько-нибудь приближается к нему по своей силе. Это Бисмарк. Конечно, их цели противоположны... Цель Бисмарка была мелка, цель Ленина - колоссальна» (1924 г.).
Отто Бауэр, которого Владимир Ильич тоже не жаловал: «Он часто и резко выступал против нас (социал-демократов Австрии. - В.Б.). Мы не согласны были с тем, что его дело осуществимо теми самыми русскими путями в совершенно другой социальной обстановке Запада. Но у могилы Ленина молчат все эти разногласия. Мы тоже склоняем наши знамёна перед гением его воли, перед его обновляющим весь мир делом».
Николай Бердяев, противник коммунизма: «В его характере были олицетворены черты русского народа: простота, цельность, грубоватость, нелюбовь к прикрасам и риторике, практичность мысли. Он не был дурным человеком, в нём было много хорошего. Лично он не был жестоким... России грозила полная анархия, распад, который был остановлен коммунистической диктатурой, нашедшей лозунги, которым народ согласился подчиниться. Ленин остановил хаотичный распад страны деспотическим, тираническим путём... Странное дело, истинным патриотом России оказался интернационалист Ленин».
Николай Устрялов, кадет: «Ленин может быть назван величайшим выразителем русской стихии в её основных чертах. Он был русским с головы до ног... И сам облик его – причудливая смесь Сократа с чуть косоватыми глазами и характерными скулами монгола – подлинно русский, «евразийский». Много таких лиц на Руси, именно в «евразийском» русском народе. А стиль его речей, статей, «словечек»? Тут нет «классического революционного» французского пафоса. Тут русский дух, тут Русью пахнет. В нём, конечно, и Разин, и Болотников, и сам Петр Великий. Потомки разберутся во всей этой генеалогии и поймут: Ленин наш, подлинный сын России, её национальный герой».
Николай Суханов, меньшевик, книга которого об Октябрьской революции была раскритикована Лениным: «Не может быть никаких сомнений, что Ленин есть явление чрезвычайное, человек совершенно особенной духовной силы. По калибру это первоклассная мировая величина. Он представляет собой исключительно счастливую комбинацию теоретика и народного вождя. Если потребовались бы ещё термины и эпитеты, я без колебаний назвал бы Ленина человеком гениальным».
Николай Валентинов, меньшевик: «Когда Ленина величали Стариком, это, в сущности, было признанием его «старцем», – т.е. мудрым, причем с почтением к мудрости сочеталось какое-то непреодолимое желание повиноваться ему... На ход истории личность Ленина наложила отпечаток уж, конечно, не меньший, чем Наполеон».
Василий Шульгин, монархист: «Ленин был добрее других. Поэтому он декретировал НЭП, чтобы спасти живых людей вопреки мертвящим теориям».
Наконец, патриарх Тихон, к которому обратилось множество приходов и мирян с вопросом, можно ли отслужить панихиду по усопшему Ильичу, сказал: «Возбраняется служить панихиду о том, кто был отлучен от церкви. Ленин отлучён не был, и потому всякий верующий имеет право поминать его. Идейно мы с Владимиром Ильичём, конечно, расходились, но я имею сведения о нём как о человеке добрейшей и поистине христианской души». 25 января 1924 года это заявление патриарха опубликовали «Известия» и другие газеты.
Тогда же было напечатано и заявление Синода: «Священный Синод Русской православной церкви выражает искреннее сожаление по случаю смерти великого освободителя нашего народа из царства насилия и гнёта на пути свободы и самоустроения. Да живет в сердцах оставшихся светлый образ великого борца и страдальца за свободу угнетенных, за идеи всеобщего подлинного братства... Грядущие века да не загладят в памяти народной дорогу к его могиле, колыбели свободы всего человечества... Вечная память и вечный покой твоей многострадальной, доброй христианской душе, Владимир Ильич».
Ещё держитесь, Георгий Александрович? Но Вы заслужили эту цитатную пытку, поставив на одну доску Ленина и Гитлера. За это потерпите еще несколько высказываний известных людей не о Ленине, а о советской жизни, основы которой заложил он, о советских людях, воспитанных его делом и словом.
Бернард Шоу, Нобелевский лауреат, на своё 80-летие приезжал в Москву: «Россия над нами смеется. Она превратила нас в дураков, выставила на посмешище, оставила в хвосте и чуть что не сбила с ног. Мы читали ей лекции с высоты нашего цивилизованного превосходства, а сейчас мы принимаем меры, чтобы скрыть нашу краску смущения перед Россией. Мы её бранили за безбожие, а сейчас – солнце сияет над Россией, к которой благоволит Господь. На нас же тяжко обрушился его гнев, и мы не знаем, куда обратиться за помощью или поощрением. В России ещё много нищеты, невежества и грязи, которые нам так хорошо известны дома. Но там повсюду царит надежда, потому что бедствия отступают перед ростом коммунизма, в то время как у нас эти бедствия увеличиваются усилиями нашего обанкротившегося капитализма» (1931 г.).
Рабиндранат Тагор, Нобелевский лауреат: «Я приехал в Россию, чтобы познакомиться с системой просвещения. Всё, что я увидел, удивило меня. За восемь лет просвещение изменило духовный облик всего народа. Немые заговорили, сдернуто покрывало, обнажившее души тех, кто веками не видел света, бессильные обрели душевные силы, презренные поднялись со дна общества, получив право на равное со всеми общественное положение. Столько людей и такие молниеносные перемены, что трудно поверить. Становится полноводной веками сохнувшая река. Повсюду кипит жизнь. Свет новых надежд озаряет её» (1930 г.).
Ромен Роллан: «Преобладающее впечатление от моего путешествия в Москву – это мощный поток молодой бьющей через край силы, ликующей от сознания своей мощи, от гордости за свои успехи, от уверенности в своей правде, от веры в свою миссию и в своих вождей, которая проникает и воодушевляет огромные народные массы» (1935 г.).
Леон Фейхтвангер: «Я замечал с удивлением и сначала скептически, что в Советском Союзе все люди, с которыми я сталкивался – притом и случайные собеседники, которые не могли быть подготовлены к разговору со мной, - хотя иной раз и критиковали недостатки, были, по-видимому, вполне согласны с существующим порядком в целом. Да, весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием, более того – счастьем» (1937 г.).
Теодор Драйзер: «Гитлер пытается уничтожить свободу, духовную и социальную справедливость, которые, кроме как в СССР, никогда не достигал ни один народ» (1941 г.).
Эрнест Хемингуэй, Нобелевский лауреат: «24 года дисциплины и труда во имя победы создали великую славу, имя которой Красная Армия. Каждый, кто любит свободу, находится в таком долгу перед Красной Армией, который он никогда не оплатит» (1942 г.).
Халдор Лакснес, Нобелевский лауреат: «Первый раз я приехал в СССР в период коллективизации... И я увидел русских крестьян. Это были люди, которых революция вывела из вековой тьмы, пробудила их общественное сознание и поставила перед ними задачу – построить почти на голом месте новое общество. Более величественного зрелища мне не приходилось видеть» (1942 г.).
Пабло Неруда, Нобелевский лауреат: «Я снова в Москве. 7 ноября присутствовал на народной демонстрации, видел спортсменов, цвет советской молодежи. Уверенно и твердо проходили они по Красной площади» (1957 г.).
Так говорили о Ленине, о Советском Союзе, о наших людях известные люди разных стран – от Москвы до Сантьяго, от Ирландии до Индии, от Парижа до Гаваны, люди разных убеждений, профессий – писатели, философы, политические и религиозные деятели. Правда, трое из них позже стали коммунистами – ирландец О’Кейси, американец Драйзер и чилиец Неруда. Но зато – аж восемь Нобелевских лауреатов! Я надеюсь, что даже в Ваших глазах, Георгий Александрович, восемь нобелиатов нейтрализуют трех «продажных коммунистов».
   Кроме того есть две черты, общие для всех процитированных здесь. Во-первых, они были современниками Ленина, с некоторыми он встречался, и его политическая деятельность, во всяком случае – как главы правительства Советской России, прошла у них на глазах. Во-вторых, большинство – идейно-политические оппоненты Ленина, противники коммунизма. Мало того, с некоторыми он решительно боролся и писал о них резко или насмешливо. Так, одного из них Ленин назвал «ренегатом», о другом язвил, что он «лучший представитель мелкой буржуазии» и т.п. И тем не менее вот такая выразительная картина.
Надеюсь, большинство названных мной Вам известны. Может быть, даже читали такие знаменитые книги – «Очарованная душа», «Человек-невидимка», «Сестра Керри», «По ком звонит колокол», «Москва 1937 года»...
А ведь тут можно ещё вспомнить много больших писателей, режиссёров, артистов, художников, воссоздавших образ Ильича. Назову хотя бы несколько замечательных поэтов: Есенин, Маяковский, Пастернак, Твардовский, Смеляков, Дмитрий Кедрин... Не обошлось тут и без Евтушенко, Вознесенского, Рождественского... Вот ведь сколько народу Вы оскорбили, скольким плюнули в душу, святой отец, представив дело так, будто они восхищались каким-то подобием Гитлера...
А кто поносит Ленина, кто лгал или лжет о Советском времени? Например, покойный Лев Разгон. Слышали о таком? Едва ли. А он был уж как голосист. Ещё – уже почившие генерал Волкогонов, Анатолий Собчак, Юрий Карякин, сытно здравствующие Гав. Попов, Жириновский, Новодворская...
А теперь мысленно постройте две шеренги одну против другой так, чтобы, допустим, против Ромена Роллана стоял Собчак, против Уэллса – Гав. Попов, дальше Эйнштейн – Жириновский, Хемингуей – Карякин, Драйзер – Новодворская, патриарх Тихон – и Ваше степенство с чушью о Гитлере... Как смотрится?
   Но с чего Вы взяли, что Гитлер был атеистом? Да ведь имя Божье всю жизнь не сходило у него с языка. Я имею в виду не расхожие обороты речи вроде «слава Богу» или «ради Бога», без которых  Гитлер тоже не обходился. Нет, он прибегал к этому имени гораздо более осмысленно и многозначительно. Так, в речи 7 апреля 1923 г. ещё задолго до прихода к власти говорил: «Народу нужны руководители, обладающие решительностью делать всё, что они сочтут правильным перед Богом» (Великая Гражданская война. М. 2002. С.11). А вот через десять лет в 1933 году уже в парламенте: «Когда придёт время, мы сможем предстать перед ликом Господа и сказать Ему: «Господи, воззри на нас – мы переменились... Немцы укоренились в духе, силе и целях. Господи, мы хотим пребывать с Тобой! Благослови нашу свободу и нашу страну» (там же, с.31). 6 сентября 1938 года в Нюрнберге на Х съезде НСДАП: «Из хаоса бедствий и отчаяния вырос новый символ. Провидению было угодно, чтобы носителем его был я... Когда-нибудь об этом будут говорить, как о чуде, которое нам даровало Повидение...Милостью Всевышнего нам в этом году наконец дарован небывалый по богатству урожай... Самую горячую благодарность мы должны вознести Всевышнему за то, что Он способствовал присоединению старой Остмарки (Австрии) к нашей Империи...Мы, свидетели этого чудесного воскресения должны преисполниться глубокой благодарности Всевышнему...Мы имеем право преисполниться чувством гордости и глубокой благодарности к Всевышнему... Эти 3,5 миллиона немцев (в Чехословакии) такие же творение Бога. Всемогущий создал их не для того, чтобы они были выданы с головой чуждой ненавистной им власти. И Он также создал семь миллионов чехов не для того, чтобы они мучили немцев... Мы имеем право отныне гордо поднять голову. Да будет так и да поможет нам Бог!» (там же, с.349, 356, 362,  424, 417). И так до самого конца. Уже в январе 1945 года в своём последнем выступлении по радио Гитлер сказал: «Мы имеем шанс с чистым сердцем предстать перед всемогущим Богом и надеяться на Его благословение» (там же,45). Право, такое обилие набожной лексики, словно слушаешь воскресное выступление по телевидению патриарха Кирилла.
  22 июня 1941 года рано утром Гёббельс огласил по радио длинное и нудное обращение Гитлера  к немецкому народу в связи  с нападением на нашу родину, одновременно в армии был оглашен его приказ. Обращение заканчивалось словами: «Да поможет нам Господь в этой борьбе!» Приказ – тоже: «Да поможет нам в этой борьбе Господь Бог!» (там же, с.300). Эти примеры особенно показательны: Гитлер взывал к Богу в самый решительный и роковой час своей жизни.
   И не только Гитлер, но и его кровавые сатрапы были так же набожны. Геринг на том же Х съезде: «Урожай этого года очень хорош. Нам помог всемогущий Бог... Я надеюсь на Всемогущего, что урожайный год явится лишь первым годом предстоящих семи тучных лет...   Благодарение Господу, у нас теперь достаточно средств... Господь послал нам вождя не для того, чтобы мы погибли, а для того, чтобы Германия воскресла!» (с.398, 391, 402). А 23 апреля 1945 года, когда наша артиллерия уже била по Берлину,  Геринг, оказавшись в Берхтесгадене, послал оттуда Гитлеру телеграмму, в которой спрашивал, настал ли час, когда по закону от 29 июня 1941 года  ему следует взять на себя всю полноту власти в стране. Телеграмма заканчивалась так: «Мой фюрер, что я чувствую в этот тяжелейший час моей жизни, я не могу описать. Да защитит вас великий  Боже!» (Иоахим Фест. Гитлер. Биография. М.2006. С. 574).
  Гесс в последнем слове на Нюрнбергском процессе: «Какой бы приговор мне тут ни вынесли, я буду признан невиновным перед ликом Христа» (Цит. соч., с.63).
   Наконец, следует упомянуть и о том, что на ремнях у всех немецких солдат были большие пряжки, на которых значилось:«Gott mit uns!» Ясно, что такова была воля Гитлера.
   Так подумайте, святой отец, почему же Господь даровал победу атеистам в войне против столь набожных фюреров и их набожного воинства.
   Я думаю, Георгий Александрович, что книги, подобные Вашей сильно способствуют тому, о чем пойдёт речь ниже.
  12 марта этого года СМИ сообщили, что в Марьиной Роще у наместника Богородицко-Рождественского монастыря, что во Владимире, у епископа Муромского отца Нила (Андрей Сычев), приехавшего в Москву,  в 5.30 утра угнали американский внедорожник лексус, стоимостью, по разным данным, от 1,5 до 2,5 млн. рублей. Помните выезд шестериком, о котором говорил Гёте? Он самый. Епископ обратился за помощью в полицию. И какой поток откликов тотчас хлынул в Интернете! Огромное, подавляющее большинство в таком роде:
   - У попа была машина, он её любил…
   - Бывают всё же отрадные новости.
   - Бог дал, Бог взял. На всё Его воля. Состава преступления нет.
   - Бог в помощь угонщику!
   -Что ж, всего лишь вид послушания – пешком во Владимир с молитвою о павшем угонщике.
  -Жаловаться побежал не Богу, а  милиции. Но должен бы  простить и возлюбить вора, смириться. Ведь этому сам-то нас учит.
 - Ничего, у него хватит бабла. К Пасхе новую купит.
 - К Пасхе? Да он уже должно быть в автосалоне.
 - И поп с такой машиной во Владимирской области, одной из беднейших!
 - А Христос-то в Иерусалим на осляти прибыл.
 - И сказал Господь: «Во благо!» И избавил раба своего от  греха стяжательства.
 - Поп в законе.
 - Вор у вора машину украл.
 - Нет, не вор, это Деточкин из «Берегись автомобиля!» опять появился. А, может, и сам Робин Гуд.
 - Таких священников на шахту бы, в забой!
 - РПЦ захватили гундяевцы.
 - Религия это бизнес по обслуживанию богачей.
 - Корпорация ЗАО РПЦ никакого отношения к  вере не имеет.
    Несколько авторов вспомнили, что в августе прошлого года 26-летний  иеромонах Илиа (Павел Сёмин) на Кутузовском проспекте сбил на своём мерседесе трех пешеходов, двоих – насмерть. У него обнаружили целый автопарк, стоимостью свыше 15 млн. рублей, не говоря уж о трех квартирах. Причём на машинах номера московского правительства. Значит, есть покровители у монаха-убийцы.
   К Марине Сергеевой, вдове одного из погибших, явился священник, видно, приятель Сёмина, и сказал: «Примите гибель мужа как волю Божью и на это уповайте». Она ему ответила так, как он это заслужил.
    Ещё отклики:
   - Я в наместники пошел бы, пусть меня научат.
   - И за таких мой дед в 44 году в Белоруссии голову сложил!
   - Пора церковь как коммерческую организацию отделить от веры и пустить в свободное плавание.
   - Гундяевцы оборзели вконец!
   - Люди, не ходите в церковь. Не кормите их!
   - Народ должен смыть с себя эту грязь.
   - В стране 660 тыс. священников и 750 тыс. учителей в школах. Скоро сравняются. Потом попы перегонят.
   Хочу обратить внимание, Георгий Александрович, что среди этих язвительных, злых, а то и гневных голосов есть и голоса верующих. Разве не они сказали, например:
   - И почему Создатель молчит?
  - Пришел в церковь, хотел поговорить с батюшкой, а он мне сказал, иди в кассу, оплати листочки, потом приходи. А там с меня содрали 500 рублей. Что тут думать?
  - Я спросил батюшку, сколько стоит освятить машину. Оказалось, нашу ладу – 2,5 тыс., а джип 7,5 тыс. В три раза дороже. И тут низкопоклонство перед Западом!
-Люди, призванные охранять нравственные ценности, выбирают ценности материальные. Мерзко это.
   - Раньше монахи в Троице-Сергиеву лавру, на Афон и даже в Ерусалим пешком ходили. Это богоугодно было и пастве пример.
- РПЦ сама себя дискредитирует, а говорит о падении нравственности в народе.
   - Сербский патриарх Павел ездил в трамвае.
   - Скоро от них вся паства отвернется.
   - Вы думаете, что о. Нил в Бога верит?
   - «Я для разговора с Богом в посредниках не нуждаюсь».
   Это лишь малая часть откликов, их всякий может посмотреть сам. В них ясно выражено понимание того, как нынешняя церковь далека от народа и чужда его нуждам, болям и надеждам. В сущности она предала русский народ.
     А ведь не диво, если кто-то не только возмущен американским внедорожником святого отца, но ещё и помнит, кажется, уже упоминавшиеся мной стихи Владимира Гиляровского о днях первой русской революции:
                            Как в Москве первопрестольной
                            Наземь падал весь народ
                            Перед каждой колокольней,
                            Где работал пулемёт.
    Как видно, такие колокольни были тогда в Москве не редкость, коли и другие поэты, например, знаменитый Валерий Брюсов, имея в виду конкретно Страстной монастырь, язвительно писал, что будущий историк
                            Не за молитвы и посты
                            Проникнется к тебе почетом -
                            За подвиг чудной красоты -
                            За колокольню с пулемётом.
      А уж надо ли вспоминать, с кем была церковь во время Гражданской войны...
   И вот что ещё сообщает Дм. Орлов: «В последнее время часто приходится слышать, что «церковь вне политики», что христианство должно ограничиваться молитвой в церковной ограде, не влезая в дела светской власти, которая «от Бога». Подобные настроения распространены сегодня повсеместно. Но вызовы современности заставляют верующих выходить за пределы церковной ограды.
Так, накануне Рождества Христова Архиерейский Синод Элладской Православной Церкви принял обращение к греческому народу, которое было прочитано во всех храмах страны 19 декабря 2012 года. В этом послании говорится:
«По сути, наша страна уже не свободна, и уже управляется кредиторами (имеются в виду кредиты ЕС). Налицо одновременно духовный, социальный и экономический кризис и упадок. Речь идет об искоренении многого из того, что считалось естественным для живущих в наших краях. Этого требуют наши кредиторы. Мы заявляем, что мы – оккупированная страна, исполняющая приказы своих господ.
 Руководство не может стать ответственным перед народом,  не может  говорить языком правды. Оно развивает только подхалимство, потому что его цель – завладеть и поделить власть. Это власти, которым не важны истинные интересы страны и народа.
  Мы, ваши духовные отцы, относим эти упреки и к себе, мы принимаем нашу долю вины в настоящем кризисе. Подлинные или надуманные скандалы сполна использовали те, кто стремится разрушить связь народа с Церковью, постаравшись разбить ваше доверие к Церкви.
   В этой ситуации члены Архиерейского Синода сознают, что народ ждет от пастырей Церкви отваги и живого пророческого слова, что ему нужна Церковь, которая не страшится лукавств нынешнего мира и готова заплатить за сопротивление ему гонениями, мученичеством. Церковь – единственная организация, которая может встать рядом с человеком, чтобы поддержать его. Но Церковь – это все мы, и в этом наша сила и ее сила».
   И похоже, что священноначалие Элладской церкви, готово к тому, чтобы стать центром сопротивления антинациональным глобализационным силам и базой национального возрождения Греции. Разве это не пример для Русской православной церкви?